Читать книгу "День цезарей  - Саймон Скэрроу"

Казалось бы, для венценосцев это должно было стать заделом на века: хочешь править – дружи с преторианцами. Однако преемник Тиберия Калигула этим принципом пренебрег и стал держаться со старшими офицерами заносчиво. Для него это кончилось плохо: вместе со своей семьей он был умерщвлен ими, а из политического забвения гвардия вывела Клавдия, навязав его сенату как кандидата от гвардии. Эту услугу Клавдий щедро оплатил, выдав каждому преторианцу по 15 000 сестерциев (в то время целое состояние). Впоследствии такие «наградные» (а проще говоря, взятки) стали чем-то само собой разумеющимся, и горе тому венценосцу, который забывал вовремя позолотить доброе отношение своих гвардейцев. Начиная с эпохи Клавдия для императоров это сделалось, можно сказать, негласным правилом: правь всей ойкуменой, но держи неизбывный страх перед преторианцами. Так что истинная сила Рима находилась в руках преторианской гвардии и тех, кто мог ею управлять.

Капреи

Тем читателям романа, что еще не имели удовольствия побывать на Капри: настоятельно рекомендую прямо сейчас внести его в свой список. Помимо поистине обворожительных красот (я там однажды проплывал на закате; не забуду смягченного дымкой красноватого солнца, медленно садящегося за отвесные восточные скалы), там находятся еще и невиданной величавости остатки римских дворцов. Долгий подъем по тропе с лихвой вознаграждается их масштабностью, а расположены они возле отвесной стены скал с видом на гладь моря, отделяющего остров от южной части Неаполитанского залива. В последний приезд мне повезло примерно на час оказаться здесь в полном уединении. Я сел вблизи края утеса и погрузился в созерцание. В том состоянии плавного, возвышенного в своей безмятежности спокойствия мне доподлинно раскрылось, почему императоры столько времени проводили именно здесь, в этой обстановке.

Вид, безусловно, стоящий того, чтобы поплатиться за него жизнью.

С этой высоты крапинками виднелись реющие внизу чайки и прочие птицы, а еще дальше, у подножия утесов, беззвучно бороздил лазурную гладь белый клинышек лодки. И пейзаж этот, и руины нашептывали мне об античных временах куда более внятно, чем многие из археологических раскопок, где мне доводилось бывать. Да, это действительно одно из тех мест, где история воочию оживает перед теми, кто восприимчив к такого рода вещам и явлениям.